Взрыв 1973 ГОДА

    Предстоял очередной запуск космического аппарата с помощью ракеты-носителя “Космос-3М”. За плечами боевого расчета части запуска стоял шестилетний опыт проведения пусков 69 ракет данного типа. 25 июня 1973 года состоялся вывоз ракеты-носителя на стартовый комплекс и началась ее подготовка к пуску, который был назначен на 26 июня в 1 час 32 минуты московского времени.

    Предстартовая подготовка шла без каких-либо отклонений до начала заправки топливом. Заправка началась в установленное время и продолжалась полчаса. За это время заполнение всех баков ракеты, кроме бака горючего первой ступени, прошло без замечаний.

    В ходе заправки бака горючего первой ступени было замечено ненормальное функционирование бортовых датчиков системы измерения объемов заправленного топлива. На наземном пульте контроля не было зафиксировано прохождение уровней заправки. Поэтому в 22 часа 23 минуты операции по заправке были остановлены старшим инженером-испытателем подполковником Сосниным В.И., контролировавшим ход заправки.

    Такая отмена предстартовых операций предусмотрена эксплуатационной документацией, но она не определяла порядок дальнейших действий. Боевой расчет оказался в сложнейшей ситуации, когда он был вынужден работать за целое конструкторское бюро, заполняя “белые пятна” в документации.

    Среди множества различных вариантов инженеры-испытатели космодрома, находившиеся в это время на стартовом комплексе в составе боевого расчета, должны были найти единственный верный. На это обычно уходят долгие часы, но здесь надо было предлагать решение сразу, практически без обдумывания. В течение двух часов надо было выяснить причину замечания, устранить его и завершить заправку ракеты: запуск космического аппарата независимо от его принадлежности приравнен к выполнению боевой задачи, которая должна быть выполнена в назначенный срок.

    После остановки заправки и обсуждения сложившейся ситуации было принято естественное решение проверить герметичность заправочных коммуникаций, исправность наземных электрических цепей и с помощью наземных измерительных устройств определить количество заправленного горючего. Заправочные магистрали оказались герметичными, а электрические цепи — исправными. Уровнемеры и датчики расхода показали, что в бак горючего первой ступени еще недозаправлено около 4 тысяч литров НДМГ. На основании этого делается вывод, что уровень горючего в баке еще не достиг измерительного датчика и принимается решение дозаправить 2 тысяч литров до появления сигнала. А поскольку до назначенного времени пуска оставалось меньше двух часов, то дозаправка велась большим расходом.

    Принятое решение стало первым шагом к трагедии. Измерительные устройства установленные на стартовом комплексе имели очень низкую точность. Попытка боевого расчета учесть это обстоятельство не увенчалась успехом. Поскольку на самом деле бак был уже почти полным, то во время его дозаправки произошло его переполнение, горючее потекло из бака по дренажной магистрали. Заправка была остановлена и стало окончательно ясно, что в баке горючего не работает сигнализатор наполнения.

    Анализируя причины аварии, Государственная комиссия поставила в вину боевому расчету использование для принятия решения показания приборов с большой погрешностью измерений, но это было штатное оснащение стартового комплекса и использование других измерительных приборов документацией не предусмотрено, да их и не было! Не предусмотрел Главный конструктор и технических средств дистанционного контроля за появлением компонентов ракетного топлива в дренажной магистрали. Пришлось двум офицерам — майору А.Д.Проскурне и лейтенанту В.И.Бойко, рискуя своей жизнью, стоять у заправляемой ракеты, "на слух" следить за дренажной магистралью и давать команду на прекращение заправки...

    Произошла перезаправка бака горючего первой ступени с заполнением дренажной магистрали. Принимается решение на частичный слив топлива из этого бака по штатной схеме, заданной в технической документации. Это решение стало вторым шагом к катастрофе, поскольку и здесь в документации отсутствовал порядок действий по сливу топлива из баков при заполненной дренажной трубе. Горючее, оказавшееся не только в дренажной трубе, но и в трубе наддува бака, сыграло роль гидравлического запора. В ходе слива давление в газовой подушке бака стало значительно ниже атмосферного и произошло смятие верхнего днища бака с нарушением его герметичности. Этого боевой расчет предусмотреть уже никак не мог: здесь требовались специальные инженерные знания, опыт по проектированию ракетных баков и, самое главное, время. Времени на обдумывание сложившейся ситуации у боевого расчета фактически не было — до назначенного времени запуска оставалось полтора часа.

    С началом слива горючего восстановилась работа сигнализатора наполнения бака и принимается решение на заправку бака до расчетного уровня. Руководитель работ на стартовом комплексе полковник М.Я.Колесов, принимая решение о продолжении предстартовой подготовки, не мог знать о нарушении герметичности бака, поскольку весь боевой расчет находился в укрытии, а средства телевизионного контроля за ракетой на стартовом комплексе не предусмотрены. Дозаправка бака горючего до заданного уровня закончилась за 34 минуты до пуска.

    В установленное время начались заключительные операции по подготовке ракеты к пуску. Но с началом предстартового наддува баков люди, находившиеся в это время на наблюдательном пункте, заметили парение горючего в районе межбакового отсека первой ступени и услышали вначале скрежет, а затем звуки переменного тона. В это же время наземная аппаратура зарегистрировала снижение давления наддува бака горючего первой ступени ниже допустимого. Не помогло подключение дополнительных баллонов высокого давления. При контроле бортового наддува за 15 секунд автоматически произошла остановка пусковых операций. Был объявлен “Отбой” и принято решение о переносе запуска на сутки. Схема запуска была приведена в исходное и обесточена.

    Высланная для осмотра ракеты группа в составе майора А.Д.Проскурня, майора В.Ф.Бирюкова и капитана В.С.Бурина обнаружила течь горючего из бака первой ступени. По корпусу ракеты стекало топливо, оно было на пусковом столе и вокруг него. Необходимо было слить все топливо из ракеты.

    И снова боевой расчет вынужден работать на свой страх и риск. Очередное “белое пятно” в документации Главного конструктора — не определен порядок действий и меры безопасности при сливе топлива из поврежденной ракеты. После подвода башни обслуживания и опускания ее площадок вокруг ракеты образовался замкнутый объем, в котором быстро начала расти концентрация паров горючего, для взрыва которых достаточно малейших неосторожных действий...

    Хронология последних минут перед взрывом следующая. В 4 часа 15 минут 26 июня 1973 года закончилась подготовка к сливу и в 4 часа 18 минут, как это определено документацией, к башне обслуживания отправляется расчет заправки окислителя из девяти человек: Хомяков Б.Г., Безуглов Г.Ф., Карнаухов А.А., Шигапов Н.Г., Сайдгалеев Г.М., Ваганов Ю.И., Винсковский М.С., Осокин И.В. и Устинов В.Н.. На пятую площадку башни обслуживания для подстыковки наполнительных соединений ко второй ступени ракеты поднялись старший лейтенант Карнаухов А.А. с двумя солдатами. Майор Хомяков Б.Г. и капитан Безуглов Г.Ф. с двумя солдатами остались на нулевой отметке для подстыковки коммуникаций “земля—башня”. Следом за первой группой, в 4 часа 20 минут отправляется группа из четырех человек во главе с майором Бирюковым В.Ф. для осмотра приборного и хвостового отсеков первой ступени.

    В 4 часа 22 минуты произошла вспышка, а затем два последовательных взрыва и начался пожар. В это время командир отделения сержант Шигапов Н.Г. поднимался в лифте на пятую площадку, а боевой расчет группы осмотра подходил к ракете...

    В результате взрыва 7 человек погибло на стартовом комплексе. Получили ожоги различной степени и госпитализированы инженер-испытатель майор Бирюков В.Ф., рядовой Сайдгалеев Г.М. и инженер-конструктор КБ ПО “Полет” Власов Ю.А.. От полученных ожогов В.Бирюков и Г.Сайдгалеев скончались. С профилактическими целями в связи с пребыванием в атмосфере, насыщенной парами ракетного топлива, было госпитализировано 10 человек.

    Вспышка паров или жидкой фазы горючего и последующий взрыв по времени совпали с началом работы расчета окислителя по подготовке наполнительных соединений к стыковке. Государственная комиссия, анализируя причины, которые могли бы вызвать вспышку, пришла к выводу, что “наиболее вероятным является случайное попадание на проливы горючего остатков окислителя из наполнительных соединений при неосторожных действиях исполнителей”.

    Кто виноват в случившейся трагедии? Комиссия, занимавшаяся изучением причин катастрофы, в своем заключении записала, что принятые решения, приведшие в итоге к повреждению бака ракеты, образованию больших концентраций паров ракетного горючего и их взрыву, “нельзя считать технически обоснованными”, т.е. в трагедии виноват сам боевой расчет. Формально это вроде бы и так, но... В ходе подготовки ракеты к пуску боевой расчет оказался в ситуации, не предусмотренной Главным конструктором. Выполняя боевой приказ по запуску космического аппарата в назначенное время, боевой расчет был вынужден использовать метод проб и ошибок для устранения “белых пятен”, оставленных в эксплуатационной документации. Ставить это в вину инженерам-испытателям космодрома неэтично и аморально.

    Погибший 26 июня 1973 года боевой расчет похоронен в г. Мирном на берегу лесного озера в братской могиле. Рядом с ними через семь лет, в 1980 году был похоронен другой боевой расчет, погибший при взрыве во время заправки ракеты-носителя “Восток-2М”.

Вернуться в Библиотеку в раздел "Катастрофы и аварии"

Желаете знать больше?

Пользовательского поиска